Я помню длительные муки:
Ночь догорала за окном;
Ее заломленные руки
Чуть брезжили в луче дневном.
Вся жизнь, ненужно изжитая,
Пытала, унижала, жгла;
А там, как призрак возрастая,
День обозначил купола;
И под окошком участились
Прохожих быстрые шаги;
И в серых лужах расходились
Под каплями дождя круги;
И утро длилось, длилось, длилось...
И праздный тяготил вопрос;
И ничего не разрешилось
Весенним ливнем бурных слез.
Александр Ьлок 4 марта 1908


Из окна

Ветви кедра - вышивки зеленым
Темным плюшем, свежим и густым,
А за плюшем кедра, за балконом -
Сад прозрачный, легкий, точно дым:Яблони и сизые дорожки,
Изумрудно-яркая трава,
На березах - серые сережки
И ветвей плакучих кружева,
А на кленах - дымчато-сквозная
С золотыми мушками вуаль,
А за ней - долинная, лесная,
Голубая, тающая даль.
Иван Бунин <1906>

Окна

От запахов лекарств и жесткого матраца,

От неизбежного распятья на стене

Осатанел больной, ах, только бы добраться

До безучастных штор на розовом окне!

Встает, но не затем, чтоб старческие мощи

Согреть, он жаждет свет увидеть на камнях,

Небритою щекой прижаться, грудью тощей

Приклеиться к стеклу в рыжеющих огнях.

Упиться синевой, дразнящей плоть гнилую,

Так страсти аромат вдыхал он молодым,

Теперь слюнявому подставлен поцелую

Взамен девичьих плеч закатный теплый дым.

Он жив! он поглощен не запахом елея,

Не кашлем, к дьяволу лекарственный настой

И мерный маятник! там, вдалеке, алея

Над кровью черепиц, в лазури золотой,

Как стая лебедей, но тоньше и безмолвней,

Галеры стройные зарей озарены,

Плывут, баюкая изломы дерзких молний,

Воспоминаньями навеянные сны!

Вот так и я бежал от грубых и бездушных

Калек, что в сытости успели закоснеть,

От жадных псов, чья страсть копить в каморках душных

Для ощенившихся подруг гнилую снедь.

К рассветным окнам я взываю о защите,

От жизни оградясь прозрачной полосой,

Благословения иного не ищите!

В стекло, омытое безгрешною росой,

Войду я и умру, но ангелом Эдема

Воскресну, -- таинством, искусством станешь ты,

Окно! мечты мои горят, как диадема,

На дряхлой синеве бессмертной Красоты!

Увы, несносный прах, как прежде, мой хозяин!

В прибежище былом нашел я западню:

Надменной тупости блевотиной измаян,

От светлой вышины лицо я заслоню.

Всю горечь испытав, осмелюсь ли теперь я

Разбить облитую помоями слюду?

Надломлено крыло, бегу, роняя перья,

И страшно, что в провал звенящий упаду.

Стефан Малларме

Борис ПАСТЕРНАК
Венеция

Я был разбужен спозаранку
Щелчком оконного стекла.
Размокшей каменной баранкой
В воде Венеция плыла.

Всё было тихо, и, однако,
Во сне я слышал крик, и он
Подобьем смолкнувшего знака
Ещё тревожил небосклон.

Он вис трезубцем скорпиона
Над гладью стихших мандолин
И женщиною оскорбленной,
Быть может, издан был вдали.

Теперь он стих и чёрной вилкой
Торчал по черенок во мгле.
Большой канал с косой ухмылкой
Оглядывался, как беглец.

Вдали за лодочной стоянкой
В остатках сна рождалась явь.
Венеция венецианкой
Бросалась с набережных вплавь.
1913, 1928


НОЧЬ


Багровый и белый отброшен и скомкан,
в зеленый бросали горстями дукаты,
а черным ладоням сбежавшихся окон
раздали горящие желтые карты.

Бульварам и площади было не странно
увидеть на зданиях синие тоги.
И раньше бегущим, как желтые раны,
огни обручали браслетами ноги.

Толпа - пестрошерстая быстрая кошка -
плыла, изгибаясь, дверями влекома;
каждый хотел протащить хоть немножко
громаду из смеха отлитого кома.

Я, чувствуя платья зовущие лапы,
в глаза им улыбку протиснул; пугая
ударами в жесть, хохотали арапы,
над лбом расцветивши крыло попугая.

Владимир Маяковский 1912

Май

Константин Фофанов

Бледный вечер весны и задумчив и тих,
Зарумянен вечерней зарею,
Грустно в окна глядит; и слагается стих,
И теснится мечта за мечтою.

Что-то грустно душе, что-то сердцу больней,
Иль взгрустнулося мне о бывалом?
Это май-баловник, это май-чародей
Веет свежим своим опахалом.

Там, за душной чертою столичных громад,
На степях светозарной природы,
Звонко птицы поют, и плывет аромат,
И журчат сладкоструйные воды.

И дрожит под росою душистых полей
Бледный ландыш склоненным бокалом,-
Это май-баловник, это май-чародей
Веет свежим своим опахалом.

Дорогая моя! Если б встретиться нам
В звучном празднике юного мая -
И сиренью дышать, и внимать соловьям,
Мир любви и страстей обнимая!

О, как счастлив бы стал я любовью твоей,
Сколько грез в моем сердце усталом
Этот май-баловник, этот май-чародей
Разбудил бы своим опахалом!..

Отойди от окна(Из цикла "Больные думы")
Не ходи ты ко мне под окно
И зеленой травы не топчи,
Я тебя разлюбила давно,
Но не плачь, а спокойно молчи.
Я жалею тебя всей душою,
Что тебе до моей красоты?
Почему не даешь мне покою
И зачем так терзаешься ты?
Все равно я не буду твоею,
Я теперь не люблю никого,
Не люблю, но тебя я жалею,
Отойди от окна моего!
Позабудь, что была я твоею,
Что безумно любила тебя,
Я теперь не люблю, а жалею -
Отойди и не мучай себя.
Сергей Есенин <1915>




Весенний день прошел без дела
У неумытого окна:
Скучала за стеной и пела,
Как птица пленная, жена.

Я, не спеша, собрал бесстрастно
Воспоминанья и дела;
И стало беспощадно ясно:
Жизнь прошумела и ушла.

Еще вернутся мысли, споры,
Но будет скучно и темно;
К чему спускать на окнах шторы?
День догорел в душе давно.
А. Блок.